Часть 1 Название: Омут Памяти, или Жизнь Обреченной
Автор: BEASHKA
Бета: Juchok
Жанр: Ангст/Драма/AU
Рейтинг: PG, но может даже PG-13
Пейринг: намек на Луна/Гарри плюс весь канон
Саммари: этот фик -собрание воспоминаний, связанных с Луной Лавгуд. В моем «Омуте Памяти» вы найдете: жизнь Луны до Хогвартса, как и почему умерла ее мать, отчего Луна такая странная и могла ли она при всем ее сумасшествии любить, как простой человек.
Часть 1.
Декабрь, 1982 год.
«Lovegood's House».
(Эвелин Лавгуд).*
В маленькой светлой комнатке на кресле с мягкой обивкой сидит молодая светловолосая женщина, качающая колыбель со спящим ребенком. За окном свистит ветер и бушует метель, а младенец спит на удивление крепко и абсолютно равнодушен к такой ненастной погоде. Но, несмотря на это, мать не перестает качать люльку, по-видимому, она боится, что ее ребенок может проснуться от внезапного стука в дверь или слишком сильного порыва ветра. Она действительно ожидает дверного стука, так как с минуты на минуту должен возвратиться с работы ее муж - мистер Лавгуд, а он никогда не трансгрессирует прямо в дом, считая это дурным тоном.
И вот после долгого ожидания... до боли знакомый звук: женщина слышит, как чья-то рука три раза размеренно стучит о деревянную дверь. Молодая мать точно знает, кто это: кроме ее супруга никто так не приходит. Кто-то пользуется дверным звонком (правда, сейчас это редко когда можно услышать, потому что мистер Уоллес перестал навещать дом Лавгудов, а именно он всегда пользовался этим; Лавгуды привыкли к этой тоненькой мелодии, напоминавшей колокольчик), кто-то (обычно это - соседский мальчишка по имени Майк из семьи маглов, живущих неподалеку от Лавгудов) с силой барабанит в дверь, а кто-то просто трансгрессирует прямо в дом (это - волшебники). Вообще-то, трансгрессия без приглашения сразу в дом -несоблюдение этикета, то же самое, если просто так войти в магловскую квартиру, а тебя туда не звали и, возможно, даже не хотят никого видеть. Но у миссис Лавгуд слишком мягкий характер, чтобы, как она сама говорит, позволять гостю терять время на стуки и звонки в дверь. Ее муж с этим полностью не согласен, и он абсолютно прав, но сопротивляться воле жены для него - невозможное.
Так вот, после напоминания мистера Лавгуда, что он уже на пороге дома, страшно голоден и, как всегда, полон новостей, светловолосая женщина неторопливо поднимается с кресла и - по-другому не скажешь - плывет к входной двери. Ее длинное платье скользит по паркетному полу, а шаг настолько плавен, и на самом деле кажется, что женщина идет, не касаясь ногами поверхности. Полминуты - и она около входа. «Кто там?», - привычный вопрос. «Дорогая, это я», - все тот же привычный ответ. Секунда - и у порога стоит невысокий мужчина с растрепанными и явно давно не мытыми светло-рыжими волосами, он держит в руках большущий портфель, набитый исписанными свитками пергамента.
- Как там наша Луна? - как же миссис Лавгуд устала от этих день за днем повторяющихся вопросов! Ну, что уж тут поделать, приходится отвечать!
- Всё хорошо, она спит, -усталым голосом произносит выученные наизусть слова женщина. -Ты же прекрасно знаешь это, Клэй, она легко засыпает! Зачем же каждый раз спрашивать?!
Всё, женщина срывается. Ей просто надоела такая однообразная жизнь, устроенная мужем.
Клэй Лавгуд рассеянно почесывает макушку и робко шепчет:
- Ну... я просто... думал... думал... тебе... ну, сама понимаешь... нравится такая жизнь! Ну... да!
Его супруга медленно качает головой.
- Думал... ты еще и думать умеешь... - женщина смеется, причем из глаз начинают течь слезы, но это точно не слезы радости, - ты же знаешь, как я хочу, чтобы наша дочка росла, не повторяя одних и тех же фраз день за днем, не думая только об одном и том же, в конце концов, чтобы из-за этого от нее друзья не уходили! Клэй... Когда она вырастет и увидит, как мы с тобой живем, знаешь, что она подумает? Что так и должно быть! И станет такой же! Теперь-то ты меня понимаешь?
Они вопросительно смотрят друг другу в глаза. Она - в поисках ответа на свой вопрос в его взгляде, он -пытаясь сообразить, что же такое она ему сказала?
Непонимание в семье сулит несчастье.
Декабрь, 1989 год.
«Lovegood's House».
(Луна Лавгуд).
Девочка лет восьми молча лежит на своей кровати в маленькой светлой комнате. За окном - вьюга, метель, свист ветра. Все так же, как и в то же время семь лет назад. Только не видно ни ее матери, качающей колыбельку, ни самой этой колыбели. Вместо этого -большая дубовая кровать. И девочка. Ничего боле.
Девочка слышит звон разбившегося стекла, рыдания и тихий лепет. Она понимает, что у ее мамы опять истерика. Снова она беспокоится из-за - как говорила сама миссис Лавгуд - глупой, бесполезной и не приносящей больших денег работы папы. Просто отец этой восьмилетней крошки, а заодно и супруг миссис Лавгуд - редактор журнала «Придира», выпускающего такие статьи... «Полный бред», «Пустая трата времени», «Не приносящая доход идиотская работа», «Глупые статьи о несуществующих морщерогих кизляках» - все это чуть ли не каждый день повторяет миссис Лавгуд. Она, как думала Луна, не видит в отце то, что давно уже заметила ее дочь -искренности. Девочка полностью уверена: ее папа пишет правду, а то, что многие в это не верят... ну и пусть не верят. «Люди вправе ошибаться» -девочка никогда не забывала эти слова, когда-то давно сказанные матерью. Хоть и было тогда Луне года четыре, она обладала хорошей памятью. Уже в том возрасте она прекрасно различала, что достойные высказывания, а что - увы, бессмысленные слова.
И вот опять: мама, ни в чем толком не разобравшись, тратит нервы на слезы и пустые оскорбления в сторону отца. По рассказам папы, Луна знала, что миссис Лавгуд раньше не была такой. Наоборот, она была женщиной мягкой, приятным собеседником... А теперь: как будто ее подменили.
Но Луна никогда не вмешивается в споры мамы и папы. «Это их жизнь, -твердо повторяет она себе каждый раз, как только загорается желание вмешаться в «милые» разговоры родителей. -Пусть живут как знают. Я не вправе им мешать».
Декабрь, 1990 год.
«Lovegood's House».
(Луна Лавгуд).
Красивая светловолосая женщина смеется, держа в руке волшебную палочку. Один взмах - и у стоящего поблизости мужчины глаза вылезают из орбит, кажется, что вот-вот, и они оторвутся. Второй взмах - и глаза встают на место.
- Ой, я не могу, Клэй! -хохочет женщина, направляя палочку на маленькую девочку около мужчины.
Вдруг он ни с того ни сего побегает к жене и пытается отнять у нее волшебную палочку.
- Не надо, прошу тебя, Эвелин! А если заклятие не сработает?.. Не дай мне потерять единственную дочку!
В ответ на это женщина просто смеется, шутливо толкнув супруга.
- Да я ж на тебе его проверяла! И на себе тоже! Придумал тут, из-за чего волноваться!
И грациозно взмахивает палочкой, указывая на дочь.
Желтая вспышка... И светло-голубые глаза девочки словно невидимая рука вырывает из глазниц, а после второй, голубой, вспышки, глаза приходят в норму.
- Ну вот! - с довольной улыбкой обращается Эвелин к Клэю. - А ты еще... хм... боялся!
Похоже, эти слова все же не успокоили мистера Лавгуда: он тревожно оглядывается на жену.
- Д-да... Но не смей снова испытывать заклятие на себе!
Предостережение мужа только смешит Эвелин.
- Ну, ты что, совсем уже? Сфотографировать-то это надо, ведь так? И вообще, какое научное открытие без доказательств?
- На этих самых ученых испытаешь!
- Ты в своем уме? Да они прикасаться к себе не позволяют!
- Так вот значит как?! Ты им представляешь новые заклятия, а они ведут себя, как боги какие-то?!
Женщина с нескрываемым ужасом глядит на супруга: он редко позволял своему робкому голосу раскрыться во всю мощь... что-то действительно разозлило (или, может, испугало?) Клэя.
- Да ты... успокойся... все нормально. Они... они хорошо себя ведут... ну, просто по моему контракту я должна сфотографировать действие заклятия и контрзаклятия.
Но ее муж, судя по всему, настроен весьма враждебно.
- Нет, - твердым голосом произносит он.
- Нет, мама, - неожиданно вмешивается в спор родителей маленькая Луна.
Оба старших Лавгуда изумленно смотрят на дочку: она никогда, никогда не пыталась влезть в их ссоры. А это значит, что она действительно знает: что-то не так.
Первой приходит в себя миссис Лавгуд.
- Луна, дорогая моя дочка, разве ты забыла правило: «Не совать нос в чужие дела»?
Ее супруг соглашается.
- Луна, ты прекрасно должна это знать.
Однако девочка продолжает стоять на месте и с беспокойством смотреть на мать.
- Ну, что ж, - величественно обращается Эвелин к мужу, -думаю, стоит принести фотоаппарат и все-таки сфотографировать это научное открытие.
Судя по всему, мистер Лавгуд решил не противиться воле жены: наверное, он очень сильно ее любит... и поэтому достает из комода фотоаппарат.
- Я готов, - шепчет Клэй, чувствуя горячее дыхание его дочери: она стоит прямо за его спиной.
- На счет три, - командует Эвелин.
- Раз...
Палочка наготове: направлена на голову женщины.
- Два...
Эвелин встает в как можно более грациозную позу.
- Три...
Резкий взмах палочки, вспышка фотоаппарата, луч зеленого света, грохот, вскрик и сноп разноцветных искр из волшебной палочки Эвелин...
- Мама-а-а!
Декабрь, 1990 год.
Eastern Road, Уотфорд.
(Майк Хенери).
Большой дом озаряет вспышка зеленого света, затем раздается грохот, и в небо из трубы вылетает разноцветный сноп искр. Эхом отдается: «Мама-а-а!» Все, кто находится поблизости (а это -исключительно маглы, ведь волшебники в Уотфорде -только семья Лавгудов), с удивлением таращатся на фейерверк.
- Что произошло? -спрашивает молодой человек в остроконечной шляпе с пером у мальчишки, только что прибежавшего со стороны, откуда доносится грохот.
- Не знаю! - испуганно перебирая дрожащими пальцами жидкие русые волосы, мальчик оглядывается на дом Лавгудов. - Я... я просто решил заглянуть к ним на минутку... ну, как обычно... а потом... потом... - он, стуча зубами от страха и нервно озираясь по сторонам, тихо продолжает, - этот взрыв... я даже... н-не... не знаю... к-как убежал...
Внезапно он прерывается: фейерверк закончился... И дом цел и невредим.
- Ура-а-а-а! - кричит тот самый мальчик. - Они все живы!!! Хотя, пусть даже и не все...
- А это что такое? -укоризненно смотрит на паренька пожилая женщина, невесть откуда оказавшаяся около него. -Ты что, не хочешь, чтобы все остались живы?
Мальчишка съежился под пронзительным взглядом старушки.
- Нет, мэм, я вовсе не хотел этого...
- Не ври мне. Лучше признайся.
- Н-ну... хорошо. Там... эээ... такая девка есть... как бы это...
Женщина перебивает его.
- Девка - крайне пренебрежительное слово. Надо говорить - девочка или девушка.
- Д-да... - мальчик нервно сглатывает. - Н-ну... её... это... Полоум... Луной зовут.
Старушка терпеливо слушает, с пониманием вглядываясь в мальчика.
- Она... это... ммм... немного того... сумасшедшая... такие вещи странные говорит...
И тут дама вдруг улыбается.
- Она просто живет в другом мире. Поверь мне, в этом ничего страшного нет.
И, оставив мальчика в недоумении стоять напротив дома Лавгудов, эта женщина неторопливо удаляется.
Тот же самый день, два часа спустя.
«Lovegood's House».
(Луна Лавгуд).
На паркетном полу, съежившись, стоит маленькая светловолосая девочка, на вид лет девяти. В ее бледных глазах можно разглядеть нескрываемый страх и ужас: перед ней лежит, распластавши руки, в одной из которых все еще крепко зажата волшебная палочка, ее мертвая мать. Девочка, не сводя глаз с обезображенного лица своей мамы, падает на колени.
- Мама, - только и может вымолвить она.
Она переводит взгляд на лежащего рядом с мертвой мужчину - отца девочки. Она прекрасно понимает, что он просто в обмороке. Девочка сама не знает, что же с ней произошло, только помнит, как вдруг резко застыла, словно ледяная статуя. Шок, страх, ужас и боль утраты - все это заставило Луну на некоторое время замереть.
«Мамы больше нет,-понимает она. -Больше не будет рядом ее тепла... Никогда больше не согреет даже искорка той материнской любви, которую мама дарила мне на протяжении целых девяти лет... Никто и ничто мне этого не заменит... Даже папа».
И вдруг Луна осознает... что мама есть. Она жива. Она живет. На небесах. И в ее сердце.
Но все равно хочется разрыдаться, броситься к маме на холодную грудь, обнять ее, прошептать «Не уходи, умоляю!»... Луна c трудом преодолевает желание разорвать себя на мелкие кусочки, чтобы встретиться с мамой там.
И девочке кажется, что ее душа ее матери выходит из тела... она практически ее не видит... но чувствует. Чувствует, как еще слегка теплая мамина ладонь гладит ее по щеке и шепчет: «Мы встретимся... там. Золотко мое, хватит переживать, ты должна понять, что я не покинула тебя. Я всегда буду в тебе, в твоем сердце, пока ты не перестанешь помнить меня. И я люблю тебя».
Луна еле сдерживается, чтобы не схватить маму за руку, за ногу - да хоть за что, но только пусть она не покинет ее.
«Я люблю тебя», -повторяет душа Эвелин Лавгуд и улетает.
- Я всегда буду помнить тебя, - шепчет Луна и ощущает, как ее голос изменился. Он стал каким-то... потусторонним, неземным, другим. Ее светло-голубые глаза превратились в бледные, почти бесцветные, а волосы приобрели сероватый оттенок. Она стала другой.
«Я изменилась. Смерть мамы решила для меня всё», -осознает Луна.
Через 3 дня.
Уотфорд, центральное кладбище.
(Луна Лавгуд).
Под абсолютно чистым небом медленно идут люди, одетые во всё черное. Среди них и маленькая девятилетняя девочка: ее серебристо-серые волосы четко выделяются на землисто-черном пальто, в которое она одета. Ее бледные глаза с тоской и грустью смотрят на белый гроб, который несут прямо перед ней. Нет, девочка не плачет, но на ее лице написано: она чувствует боль. Боль от потери матери, что, впрочем, вполне очевидно. Но нет, она не плачет, а просто глядит на гробницу. Когда гроб кладут в могилу и ставят мемориальную доску, девочка неторопливо проглядывает выточенное на доске:
«Эвелин Амабель Лавгуд (Пруэтт)
(28.08.1959 - 29.12.1990)»
- Эвелин Амабель Лавгуд, в девичестве Пруэтт, -медленно и очень тихо повторяет Луна.
Постепенно ее взгляд опускается, она замечает фотографию своей матери... Это была действительно прекрасная женщина: красиво уложенные светлые волосы, длинные ресницы, слегка прикрывающие ярко-голубые глаза, пухлые губы и ровные белые зубы. По лицу матери Луны можно догадаться и о характере: спокойная, мягкая, но иногда немного грозная. Да, Эвелин Лавгуд была именно такой, и нет, не было и не будет на свете человека, который смог бы ее заменить.
Увы, для Луны это, наверное, самая большая и горькая потеря.
Утрату близкого человека тяжело выдержать, особенно ребенку. Но Луне это удалось.
*В скобках указываются те, кому принадлежит воспоминание.